- Вы, несомненно, любите хорошие пьесы?
- Да, конечно.
- И вы видели пьесы, вызывающие душевные переживания? Когда к горлу подкатывает комок, а на глазах выступают слезы?
- Да, разумеется, но какое отношение...
- Когда вы в последний раз видели подобную пьесу?
- Ну, буквально несколько дней назад.
- И вы, конечно, запомнили самый драматический момент, когда вы не могли даже вздохнуть, а слезы мешали видеть, что происходит на сцене?
- Да, я никогда не забуду это мгновение. Женщина...
- Не в этом дело. Позвольте мне спросить, а что вы делали через три минуты после этого самого драматического момента?
читать дальше Эверли недоуменно моргнул.
- По-прежнему смотрел на сцену.
- И что вы испытывали?
- Я... - неожиданно он улыбнулся.
- Ну, смелее. Так что вы делали?
- Я смеялся, - ответил Эверли.
- Совершенно верно.
- Но, - пробормотал Эверли после долгого раздумья, - я по-прежнему не понимаю, причем здесь присяжные?
- Присяжные - это аудитория, - пояснил Мейсон. - Маленькая, но аудитория. Учтите, Эверли, успеха добиваются лишь драматурги, разбирающиеся в натуре человека. Они осознали непостоянство аудитории. Они знают, что та не способна долгое время испытывать одни и те же чувства. И если после волнующей сцены зрителям не удастся посмеяться, пьеса наверняка провалится.
- В трудную минуту, - продолжал Мейсон, - зрители симпатизируют героине. Они искренне переживают за нее. Они готовы на все, лишь бы спасти ее. Попади злодей им в руки, его бы разорвали на части. Но сострадания хватает не больше, чем на три минуты. В конце концов, не они, а героиня попала в беду, и, попереживав за нее, зрители требуют эмоциональной разрядки. Хороший драматург это прекрасно понимает. И предоставляет зрителям возможность посмеяться. Если бы вы изучали психологию, то заметили бы, с какой жадностью они хватаются за эту возможность.
Эверли просиял.
- Кажется, я начинаю понимать.
Эрл Стенли Гарднер «Дело воющей собаки»